Сегодня знаменитых гостей композитор принимает… на крыше дома своего, на которой есть барная стойка и барбекю
Когда большинство киевлян выезжают в летний зной на дачи, своих гостей -- московских знаменитостей -- известный композитор Владимир Быстряков принимает в центре Киева. Друзья едут к нему, как… на дачу. И это легко объясняется: в Белокаменной расслабиться невозможно, а в украинской столице не просто меньше суеты -- по мнению москвичей, в ней «что-то есть от курорта». На днях гостем Владимира Юрьевича был Николай Караченцов. В Киев он приехал «инкогнито».
Трехуровневая квартира в четырехэтажном доме в сердце Подола на своем веку перевидала столько гостей, что всех не перечислить. Олег Табаков и Владимир Вишневский, Лариса Удовиченко и Ольга Кабо, Александр Малинин и Армен Джигарханян, Семен Фарада и Валерий Леонтьев -- кого здесь только не было! Однако не меньше известного народу прошло и через коммуналку, где долгие годы обитал композитор. Отсутствие нормальных жилищных условий не мешало Владимиру Юрьевичу дружить и общаться.
-- Самыми первыми известными гостями в моей коммуналке были Валера Леонтьев и Раймонд Паулс, -- вспоминает Владимир Быстряков. -- В то время от песен Паулса просто «умирали». Моя соседка, когда по телевизору транслировали творческий концерт композитора, бросала все дела, какими бы важными они не были. Однажды она покрасила у себя в комнате полы, и вся ее семья перебралась в коридор. Устроились вечером перед экраном, едят борщ и смотрят концерт Паулса. В это время в квартиру заходит сам Раймонд. Можете себе представить? Соседи застыли, не донеся ложку до рта!
А другая соседка была почитательницей Валеры Леонтьева. Однажды часа в три ночи решила посетить туалет, а там занято. Устроилась ждать. Наконец дверь распахивается и на пороге, застегивая брюки, стоит ее кумир. От неожиданности она чуть сознание не потеряла! И только шепотом: «Це ви? Це ви?» Спустя несколько минут кухня была уже полна народу -- и все жильцы вышли при параде! А поскольку неудобно просто так стоять и глазеть на человека, принялись что-то готовить, жарить, шкварить…
-- Представляю, как соседи вас зауважали!
-- Ой, что ты! Начался шантаж! Мне заявили: «Вовка, не будет билетов на Валерку -- на панибратский тон они переходили, видимо, в знак приобщения к великому -- в туалет без очереди не пропустим! Ты понял?!»
-- Чем обычно угощаете гостей, которые привыкли к ресторанным изыскам?
-- Готовлю свои фирменные блюда, которые гостям запоминаются надолго. Например, зеленый салат «от бабушки». В него кладутся овощи и травы исключительно зеленого цвета: огурцы, петрушка, укроп, кинза, лук, чеснок, мята, кресс-салат, пекинская капуста… Все это заправляется соусом из сметаны, сахара и уксуса, соотношение компонентов каждый волен выбрать по своему вкусу. Под мясо и водочку такой салат идет отлично!
-- Слышала, как в одном интервью Армен Джигарханян сказал, что салаты «по-быстряковски» -- это нечто!..
-- Есть один салат, который я назвал «Прощай, Америка!». Однажды попробовал его в ресторане в Нью-Йорке и готов был возле этого салата просить политического убежища. Жареные грибочки и консервированная кукуруза, приправленные майонезом с чесноком -- нельзя оторваться! В 1991-м году с этим рецептом я выступил в одной из телепередач, и консервированная кукуруза … исчезла на несколько недель с прилавков. Когда я поинтересовался у продавщицы в одном из гастрономов, в чем причина, она, не глядя на меня, отрезала: «Надо телевизор смотреть!»
-- Мясо тоже как-то по-особому готовите?
-- Я вам так скажу: мясо, которое я делаю, можно есть одними губами! Обычно покупаю два его вида -- свинину и телятину. Мелко режу. Перекладываю помидорами, луком, лимонными дольками -- томлю минут 40. И -- в микроволновку! Нежнее не бывает! Когда в 1995 году в Киев приехал Олег Табаков со спектаклем «Ужин», где нужно было кушать два акта подряд, Армен Джигарханян его строго предупредил: оставь в желудке место для ужина у Быстрякова -- иначе будешь всю жизнь жалеть, что не попробовал «быстряковской вкуснятины».
Ужины, обеды и завтраки Владимир Быстряков обычно устраивает не в столовой, не в кухне и не в гостиной, а… на крыше своего жилища, которую обустроил как террасу под творческую мастерскую. Лето в шортах на раскаленной крыше -- что может быть оригинальней? Здесь у композитора под тентом и рояль, на котором в рамочке стоит портрет кумира -- Бетховена. Под роялем прячется тренажер -- это чтобы не потерять физическую форму. На крыше также барбекю и барная стойка.
Терраса оформлена в средиземноморском, колониальном стиле. Стены, полы и камин -- «под белый мрамор», хотя в их искусственность поверить трудно. Потолки подпирают темно-коричневые балки (хозяин открывает тайну: они пластиковые, хотя на вид «натуральнее не бывает»). Диван и кресла обиты белой парусиной, на которой вышиты листья папоротника в цвет.
-- Дизайном занимался я сам, -- объяснял композитор. -- В этом деле, как и в сочинении музыки, нужно чувствовать форму, композицию. Все делалось с учетом того, чтобы здесь можно было и отдыхать, и работать…
Одна из стен террасы отведена книгам. Стеллажи интересны тем, что здесь нашлось место не только собраниям сочинений и литературе «в хорошем переплете». Есть масса брошюр и брошюрок, журналов и журнальчиков, которые многие граждане, дабы «не портить» эстетику интерьера, отправляют на чердаки, в пункты приема макулатуры и просто в мусорные контейнеры.
-- Я не спешу выбрасывать все это, -- говорит Владимир Быстряков. -- Каждая книга и книжица хранит дух времени -- он и в имени автора, и в названии издательства, и в цене книги, которая в советские времена продавалась за рубли и копейки…
-- Николай Караченцов -- ваш близкий друг…
-- Дружим мы уже лет пятнадцать. Часто я у него в Москве останавливаюсь. Сейчас он погостил у меня -- и планируем отправиться на фестиваль в Ялту… Уже несколько лет подряд Киев становится отправной точкой в нашем совместном отдыхе.
-- Весело отдыхаете?
-- Веселей не бывает, -- улыбается Быстряков. -- Как-то лет пять назад отправились в Ялту на фестиваль «Крок». Думали, заодно загорим, поплаваем в море. Какое там! Только вышли на пляж -- народ, точно бешеный, ринулся к Коле с просьбами сфотографироваться рядом, дать автограф. Он, бедный, не успевал отбиваться. Тут я взял власть в свои руки и зычным голосом объявил: «Уважаемые жители и гости города-героя Ялта! Кто еще за 20 гривен не сфотографировался с народным артистом России, любимым актером Марка Захарова и звездой Ленкома Николаем Караченцовым, пожалуйста, подходите!».
К Коле тут же интерес пропал, а я стал главным человеком в этой истории -- как администратор. Его даже не спрашивали! Как не спрашивают пляжных обезьянок, которых эксплуатируют курортные фотографы. К артисту сажали на руки детей, подходили девушки, обнажались выше пояса и горячо прижимались… Очередь выстроилась, как за водкой. В пик ажиотажа я вдруг объявил: «Дорогие друзья, для вас ежедневно работает на пляже театр «Шоу двойников из города Москвы». Смеялись мы долго…
-- Владимир Юрьевич, ходят слухи, что у вас в гостях была даже Джина Лоллобриджида, когда приезжала в Киев?
-- Увы, почтенный возраст не позволил бы ей подняться без лифта на 4-й этаж. Однако пообщаться с ней довелось. Я устроил для звездной актрисы концерт и званый ужин в ресторане. Когда-то в юности мечтал увидеть воочию ее и Лайзу Минелли. Они воплощали для меня женскую красоту. Мечта из разряда фантастических сбылась.
Лоллобриджида -- властная дама. Как-то на съемках ей пришлась не по вкусу работа оператора и она заявила: «Я буду свет ставить сама!». Оператор был профессионалом, но спорить с Лоллобриджидой никто не рискнул. Как не рискнули ей возражать, когда, совершая шопинг по киевским магазинам, она за счет принимающей стороны накупила «по мелочам» антикварных вещиц тысяч на пять долларов… А вот в гостях у Джины в Америке довелось побывать. Угощала звезда «сиротскими» кнедликами с водой -- она бережет фигуру.
-- Фигуру гостей?
-- И гостей, видимо, тоже, -- улыбается Владимир Юрьевич.
-- Стены в вашем доме слышали немало тайн из жизни богемы. Приоткройте хоть одну из них…
-- Вряд ли это можно назвать тайной, -- мой собеседник на мгновение задумывается, -- и все же одна мистическая история меня поразила. Поведал ее гостивший у меня в доме режиссер Женя Гинзбург. Последние съемки Зиновия Гердта. Его бенефис. В это время он уже не вставал из кресла. Его так и привезли в нем на студию. Но когда Женя обратился к Гердту: «Зиновий Ефимович, а сейчас я хочу, чтобы мы поприветствовали ту медсестру, которая вынесла вас из боя, когда вас тяжело ранило», -- Гердт… встал! И протанцевал с ней вальс! Затем сел в кресло снова.
Передача по каким-то причинам долго не выходила, а вышла, когда Гердта уже не было на этом свете. Женя смотрел ее, и вдруг телефонный звонок: «Спасибо, Женька!». Голос был Гердта. Дальше шум в трубке, как из космоса, и тишина. Режиссер, замечу, был абсолютно трезв…