Нечто подобное происходило в США в начале семидесятых во время «уотергейта»
16 сентября -- вторая годовщина исчезновения журналиста Георгия Гонгадзе. В этот день оппозиция планирует провести массовые акции протеста. Любопытно, каким образом в качестве точки опоры, с помощью которой они собираются перевернуть Украину, оппозиционеры надеются использовать «кассетный скандал», последовавший за исчезновением журналиста? Ведь за два года появилось достаточно аргументов в пользу версий, что это была либо разведывательная операция, либо акция из разряда грязных политических технологий. Добытую в первом случае информацию использовали для политической провокации, во втором -- информацию государственной важности обменяли на негласную поддержку и политическое убежище для основного фигуранта. Но это была явно не самодеятельность одинокого майора из Управления госохраны, который на свой страх и риск якобы года два совал диктофончик под диван в кабинете Президента Украины. Факты, накопившиеся за эти два года, явно не вписываются в версию Николая Мельниченко. Но в то же время они вполне укладываются в первые две версии без насилия над формальной логикой. Перечислю их.
Совершенно не ясны мотивы, по которым Леонид Кучма мог «заказать» Георгия Гонгадзе. Сторонники версии Мороза--Мельниченко намекали, что это месть за публикации, но никогда при этом не указывали конкретно, за какие именно. Предлагалась и такая версия: Гонгадзе опубликовал под псевдонимом какие-то разоблачающие материалы в московских интернет-изданиях. Но лишь в мае нынешнего года экс-майор Мельниченко на брифинге в штаб-квартире «Радио Свобода» в Вашингтоне заявил, что это связано с публикациями Гонгадзе и руководимой им тогда «Украинской правды» о поставках нашего оружия Ираку. Но если это действительно была расплата за участие журналиста в разоблачающей информационной операции, то должен был присутствовать назидательный момент: все без пояснений должны были понять -- за что. Чтобы другим не повадно было. В противном случае такая социально взрывоопасная акция, как исчезновение журналиста, просто теряет смысл.
На мой взгляд, вопрос «за что?» до сих пор остается открытым. Предположения Мельниченко -- всего лишь версия, причем, что настораживает, очень запоздалая. Действительно, Гонгадзе был журналистом оппозиционным. Но другие оппозиционные журналисты благодаря, в частности, своим профессиональным качествам нанесли имиджу действующего Президента значительно больший урон. И единственное однозначное объяснение, почему исчезли не они, состоит в том, что их имя не упоминается на злополучных пленках Мельниченко. Ну а мнение о том, что первично -- пленки или решение об исчезновении Гонгадзе -- зависит от того, с какой позиции рассматривать эту историю: пропрезидентской или антипрезидентской. Потому как обнародованный на данный момент фактаж однозначных выводов сделать не позволяет.
Сенсационные аудиозаписи, презентацию которых провел в Верховной Раде Александр Мороз 28 ноября 2000 года, не датированы, в отличие от большинства других из аудиотеки Мельниченко. Это, конечно же, не случайно. Ведь отсутствие даты лишило фигурантов возможности выдвинуть алиби (командировка, болезнь). И в случае, если запись смонтирована из обрывков слов и фраз, произнесенных в разное время, такое «представление» поставило «участников» в положение, когда они вынуждены просто и, к их огорчению, голословно все отрицать. В случае же, если диалог вырван из контекста и частично переделан, отсутствие даты усложняет опровержение путем восстановления контекста по памяти. Кроме того, контекст имеет решающее значение для оценки серьезности высказываемых намерений. И если цельные записи не меняют смысла и тональности взятых из них отрывков, которые презентовал Мороз, то почему они за эти почти два года так и не были обнародованы? Кстати, Морозу и Мельниченко не удалось убедить не только меня. Недавно советник президента США по вопросам национальной безопасности Кондолиза Райс, выступая в университете Джона Хопкинса, отметила, что обвинения против Кучмы остаются только обвинениями.
Различные специалисты неоднократно высказывали сомнения, что кабинет Президента Украины в течение как минимум двух лет прослушивался с помощью диктофона, который регулярно засовывали под диван и вытаскивали оттуда. Эксперты американского детективного агентства «Кролл» обратили внимание на то, что на пленках Мельниченко нет высокочастотных помех от металлодетектора, установленного за стеной в коридоре -- как раз напротив того самого дивана. Во время эксперимента диктофон сотрудников «Кролла», аналогичный тому, которым якобы пользовался майор Мельниченко, эти помехи зафиксировал.
Кроме того, есть запись, которая не могла быть сделана способом, заявленным экс-майором. В одном из эпизодов, предоставленных Морозом 28 ноября 2000 года журналистам, а именно в шестом, фигуранты голосами Кучмы и Литвина возмущаются по поводу того, что посольство Грузии «раскрутило анонимный звонок» о причастности к исчезновению Гонгадзе народного депутата, министра внутренних дел и криминального авторитета. Далее участник разговора с голосом Кучмы звонит по телефону Ковалю, ответственному сотруднику МИД, и в грубой форме приказывает вызвать грузинского посла и потребовать, чтобы он дал опровержение. Любопытно, что на пленке есть ответы Коваля! Между тем в других случаях на записях Мельниченко во время телефонных разговоров слышно только то, что якобы говорит у себя в кабинете Леонид Кучма, и не присутствуют голоса его телефонных визави. Голоса обоих участников телефонных бесед фиксируются, когда используется селектор, а не телефонная трубка. В этих случаях есть соответствующие сноски в стенограммах. В данном же случае указано, что беседа ведется «по телефону».
Вероятно, беседы Президента прослушивали различными способами, в том числе, возможно, и с помощью диктофона. Чему еще одно подтверждение -- различное качество различных записей: одни четкие, другие во многом неразборчивые. По крайней мере, в этом можно убедиться, поинтересовавшись «полным собранием пленок Мельниченко» на сайте «Украинской правды».
Кроме того, на днях там же появилось сообщение, что Президента прослушивали и в сауне… Николай Мельниченко выдавал записи порционно, а это порождает подозрения, что они, мягко говоря (как он сам как-то выразился, кстати, не объяснив, что имеет в виду), обрабатывались, грубо говоря -- монтировались. Это подозрение усиливается, если просмотреть все стенограммы. Например, один из эпизодов начинается с обрывка беседы Кучмы с тогдашним главой президентской администрации Литвином о тыквенных семенах. Далее события развиваются по классической формуле: «На городi бузина, а в Києвi дядько». Президент неожиданно дает распоряжение секретарю: «Пусть войдет Лукьянец» (имея в виду черкасского губернатора). Тот входит и якобы, не здороваясь, не делая никакого вступления начинает рапортовать: «Хочу проинформировать. Был в командировке в Москве… ». Далее в стенограмме нельзя не заметить купюры.
И не только в этой. В различных записях встречаются паузы от нескольких секунд до минуты и более. «Вымараны» места, когда секретарь докладывает, что звонят Ельцин, Путин или Черномырдин, и Президент берет трубку. В одном из интервью Мельниченко высокопарно пояснил: мол, не могу разглашать государственные тайны… Ну, к его вкладу в сохранение гостайн, что, кстати входило в его служебные обязанности, мы еще вернемся.
Дозированность подачи могла быть вызвана политтехнологическими соображениями. Не исключено, сценарий «аудиогейта» предусматривал, что Леонид Кучма будет оправдываться по поводу появления каждой новой пленки, а Мельниченко и иже с ним -- «гвоздить» его новыми записями. Нечто подобное происходило во время «уотергейта». Кстати, в Америке скандал запустил тоже «эсбэушник», только местный -- полковник Александр Баттерфилд был откомандирован ЦРУ в Белый дом в качестве офицера связи. Именно он совершенно неожиданно заявил, что все разговоры и телефонные переговоры в Овальном кабинете записываются на магнитофон.
Любопытна хронология. «Водопроводчиков» поймали в штаб-квартире демократов в июне 1972-го, что не помешало Ричарду Никсону повторно победить на президентских выборах в конце того же года. Баттерфилд сделал свое сенсационное заявление в июле 1973-го. Специальная комиссия сената около года «выдирала» у аппарата Белого дома по частям записи, появление каждой из которых разогревало скандал. Наконец летом 1974-го Никсон ушел в отставку. По официальной версии -- после того, как комиссия получила запись, свидетельствующую, что президент Никсон вставлял палки в колеса сенатскому расследованию. Однако представляется более вероятным, что его вынудили уйти в отставку с помощью другой записи, так и не обнародованной. С годами всплыло, что установка «жучков» в штаб-квартире демократов была прикрытием. Основной задачей было выкрасть документы, изобличавшие Никсона в том, что он на протяжении почти всей своей политической карьеры практиковал подслушивание своих политических конкурентов на деньги своего «спонсора» мультимиллионера Говарда Хьюза. Не исключено, что условием добровольной отставки было избавление от уголовного преследования. Что и произошло: вице-президент Джеральд Форд, став автоматически президентом, практически сразу же помиловал Никсона.
В июне этого года Мельниченко пообещал в интервью агентству «Рейтер» сделать новые разоблачения, которые получат «такой же резонанс, как и дело Гонгадзе», а недавно начал «выброс» новых записей. Если политтехнологи, разработавшие «аудиогейт», пытаются повторить схему «уотергейта» с добровольной отставкой, то, скорее всего, их ждет не меньшее разочарование, чем после провала попытки смести «режим Кучмы» «волной народного» гнева зимой 2000-го -- весной 2001-го. Хотя Леонид Кучма и Никсон как личности по некоторым психологическим характеристикам и схожи, но, думаю, представление нынешнего Президента Украины о роли общественного мнения в принятии политиком решений несколько отличается от мнения его американского коллеги. По вполне понятным причинам -- как говорится, выросли в разной среде. Во-вторых, по моим наблюдениям, в Украине к порционной подаче разоблачений экс-майором люди относятся со все возрастающим недоверием. А учитывая, что особенностью национальной психологии является симпатия к гонимым, дальнейшие разоблачения могут быть восприняты как попытки дискредитации, в результате чего оценка Президента Кучмы в общественном сознании может сдвинуться в положительную сторону.
По утверждению Мельниченко, на его кассетах есть записи бесед Президента с Ельциным, Путиным и Черномырдиным, в которых содержатся государственные тайны. Передача их третьей стране может нанести ущерб национальным интересам Украины и России. Вывезя пленки в Соединенные Штаты, где ему предоставили политическое убежище, он как истинный патриот(?!) озаботился тем, чтобы соответствующие записи… не попали в руки правительства США. И пару раз поделился своими опасениями на сей счет с журналистами. Чего же было их туда вывозить?
А может, по простоте душевной, явившейся следствием многолетней службы в КГБ-СБУ, майор наивно верил, что США уже достигли такого апофеоза демократии и неукоснительного соблюдения декларируемых принципов, что не станут отбирать у него записи, представляющие для них интерес? Потому и не отсортировал их своевременно. Но ведь общеизвестно: когда речь заходит о защите национальных интересов, Штаты, надо отдать им должное, не церемонятся. Однако, думаю, Мельниченко все же не так наивен, свидетельство чему -- сделанный им довольно дерзкий пиаровский ход.
В октябре прошлого года он обратился к руководству Украины с просьбой направить в Министерство юстиции США официальное заявление, что записи, сделанные им в кабинете Президента Леонида Кучмы, содержат государственную тайну. Иными словами, косвенно признать аутентичность записей. Причем, признать вслепую, не имея возможности ознакомиться с оригиналами. Якобы такое заявление необходимо, чтобы воспрепятствовать передаче записей Соединенным Штатам, как того требует от Мельниченко Большое жюри. В Киеве обращение проигнорировали. Поэтому в мае этого года экс-майор обратился к президенту России Владимиру Путину с просьбой, чтобы Кремль попросил американский Минюст не требовать от него разглашения конфиденциальной информации, затрагивающей интересы российской стороны. В Москве также проигнорировали. И 9 мая Мельниченко в очередной раз предстал перед Большим жюри, к которому он относится со значительным пиететом (»Большое жюри обманывать нельзя… »).
Впрочем, судя по всему, реально судьба записей решилась еще раньше. Так, 16 января 2002 года в суде Северного округа штата Калифорния судья Сюзан Илстон постановила: «Обязать Николая Мельниченко передать все записи, сделанные в кабинете Леонида Кучмы, в распоряжение Министерства юстиции США». Обозреватель киевских «Столичных новостей» Михаил Белецкий обратил внимание, что код судебного решения начинается с сокращения CR (по-английски criminal (С) означает «уголовное». -- Авт. ). И предположил, что дело против Мельниченко возбуждалось уголовное. Белецкий позвонил в Сан-Франциско -- помощник судьи Илстон Трейси Саттон подтвердила, что дело такое существует. Так же, как и указанное решение. «Однако большего я вам сказать не могу, поскольку дело это с грифом «Секретно», -- прозвучал ответ американской стороны.
Учитывая, что до этого Минюст США несколько раз безрезультатно обращался к Мельниченко с просьбой передать записи, можно предположить, что уголовное дело могло быть заведено в двух случаях. Либо майор изначально не является собственником записей (тогда кто -- ЦРУ, РУМО или АНБ?), либо он обещал их передать правительству США в обмен на предоставление политического убежища (естественно, соглашение было негласным). Любопытно, что Мельниченко все же передал записи, а также записывающую аппаратуру и периферийные устройства (поначалу речь шла об одном диктофончике. -- Авт. ) «лучшим экспертам, услугами которых пользуется Федеральное бюро расследований США».
В декабре 2000-го видеокассету, на которой Мельниченко давал интервью группе народных депутатов, выезжавших по поручению временной следственной комиссии на встречу с ним куда-то за рубеж, доставили в Украину. Депутат Сергей Головатый, принимавший в этом участие, на радостях отрекомендовал экс-майора следующим образом: «… Я его знаю, поскольку встречался ранее с ним лично. Это -- сотрудник охраны, который в бытность Мороза спикером Верховной Рады сопровождал его». (Цитирую по сообщению агентства «Интерфакс-Украина». -- Авт. )
Не менее интересное заявление сделал экс-министр экономики Виктор Суслов газете «День» 2 марта текущего года. Оказывается, в октябре 2000-го (то есть более чем за месяц до выступления Мороза в парламенте. -- Авт. ) высокопоставленный сотрудник СНБ США Фишел на встрече с одной из украинских парламентских делегаций, в составе которой был Суслов, сообщил, что в ближайшее время Украину ожидает политический кризис, в центре которого окажется действующий Президент, и призвал членов украинской делегации всячески поддерживать премьера Виктора Ющенко.
Конечно, обоим этим крайне любопытным фактам можно дать довольно убедительные объяснения. Но вот объяснить, почему Мельниченко, который, как он сам заявил, прослушивал записи, добываемые им в президентском кабинете, не предупредил Гонгадзе о грозящей тому опасности, довольно трудно. Во всяком случае, за два года после исчезновения журналиста он так и не попытался мотивировать свое молчание, что порождает серьезные подозрения: для Мельниченко (или для тех, кто за ним стоит) операция по прослушиванию кабинета Президента была дороже жизни журналиста. И похоже, жизнь журналиста просто разыграли в грязной политической игре.