Выдающийся кардиолог видит главную причину сердечно-сосудистых заболеваний человека в стрессах
Академику Евгению Чазову, ныне директору Российского кардиологического комплекса, исполнилось 73 года. А выглядит он просто замечательно. Как удается сохранять бодрость и хорошее самочувствие? --спрашиваю Евгения Ивановича.
-- Я всегда был физически активным человеком, -- рассказывает Евгений Иванович. -- В отпуске не был ни разу, но старался выкроить два-три дня, чтобы провести их в лесу или горах. Даже поднимался на Эльбрус. По утрам принимаю контрастный душ и никогда не простужаюсь. Питаюсь очень скромно. Встаю из-за стола чуть голодным. Самое главное -- не объедаться. Как-то прочитал в одной газете, что Чазов предпочитает пшенную кашу. Неправда. Я никогда ее не ем. Не люблю. Однажды обмолвился, что бокал красного вина в день не повредит. После этого меня обвили в том, что я пропагандирую алкоголизм. Но ведь речь же шла не о целой бутылке! Другое дело, что у нас многие бокалом не ограничиваются.
С Евгением Чазовым я встретилась на конференции в Вашингтоне, посвященной десятилетию перемен в здравоохранении бывших советских республик. Ее организовало Агентство США по международному развитию и Американский международный союз здравоохранения. Евгений Иванович как раз накануне реформ, с 1987 по 1990 год, был министром здравоохранения Советского Союза. В те годы отступил туберкулез, снизилась младенческая смертность. Считается, что советская медицина переживала подъем.
-- Для начала я пригласил на работу в министерство людей, занимавшихся практической медициной, знавших ее болевые точки, -- вспоминает Евгений Иванович. -- Удалось убедить Горбачева и Рыжкова в том, что нельзя финансировать здравоохранение по остаточному принципу. В 1988 году на шесть миллиардов рублей (по тем временам -- около семи миллиардов долларов) сократили военный бюджет и передали эти средства здравоохранению. Это позволило создать по всей стране сеть диагностических центров, которые работают до сих пор. В больницах появилось больше лекарств, улучшилось питание, увеличилась зарплата у медработников. Мы также сделали первые шаги по направлению к страховой медицине. Примером была система здравоохранения Швеции, где сочетается государственная и страховая медицина, где здоровый платит за больного, а богатый -- за бедного.
-- Евгений Иванович, пациентами 4-го Главного управления Минздрава (структура, обслуживающая верхушку советского общества. -- Авт. ), которым вы руководили до того, как стали министром, были лидеры советского государства, других стран. Чем болели сильные мира сего?
-- Большинство из них страдали сердечно-сосудистыми заболеваниями. За двадцать лет работы в 4-м управлении мне довелось лечить руководителей шестнадцати стран. Очень интересным человеком был лидер Египта Насер. Но когда я рассказал о нем в своих воспоминаниях, то меня обвинили в нарушении этики. Говорили, что даже после смерти нельзя разглашать, чем болел руководитель страны и от чего умер. Глупость. Я тогда ответил: тех, кто написал о Пушкине, надо привлечь к суду.
-- Где лечится президент России Путин -- дома или за границей?
-- Президент Путин лечится в России, как и его команда. Для этого существует президентская система медицинской помощи. Ельцин тоже лечился и оперировался в России. Но многие наши олигархи выезжают для этого за границу.
-- В начале 60-х годов стали успешнее лечить инфарктников. И в этом немалая ваша заслуга. Кажется, вы даже испытали на себе препарат?
-- Это был фибринолизин -- первый препарат из класса тромболитиков (лекарства, растворяющие тромбы. -- Авт. ). Его разработали наши партнеры в лаборатории МГУ. Были противники внедрения лекарства. Однако, считая препарат перспективным, я решил испытать его на себе. Меня немножко потрясло (препарат был еще «сырым»), но в общем эксперимент прошел благополучно. В 1961 году мы стали успешно применять фибринолизин у больных с инфарктом. Кроме внедрения тромболитической терапии, улучшить качество лечения таких больных позволили созданные инфарктные бригады скорой помощи и отделения реабилитации.
-- На конференции в Вашингтоне приводились печальные цифры: с девяностого по двухтысячный годы смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в России среди 20-24-летних увеличилась на 82 процента по сравнению с предыдущим десятилетием, 25-30-летних -- на 76, 30-35-летних -- на 62. В чем причина?
-- Мы изучали эту проблему. Люди не стали ни больше курить, ни больше употреблять спиртное. Изменилась социально-психологическая ситуация. Мы чаще страдаем от стрессов, стали агрессивнее. Если молодой человек не может найти работу или над ним постоянно висит угроза ее потерять, то его здоровье, естественно, страдает. Американцы провели исследование и выяснили: если даже на один процент возрастает безработица, то увеличивается и смертность. За годы реформ, которые проводились в 90-х, россиян стало меньше на четыре миллиона. Говорили, что это естественные издержки. Я не понимаю реформ, цена которых -- человеческие жизни. Тогда указы президента и решения правительства позволили многим стать миллионерами. В их руках оказались колоссальные финансовые средства, созданные народом. Мне довелось в 1993 году встретиться с известным американским экономистом русского происхождения, Лауреатом нобелевской премии Василием Леонтьевым. Он назвал наши реформы безобразием. Сегодня уже все признают, что этот путь был ошибочным.
-- Смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в США значительно уменьшилась благодаря антиникотиновой кампании. А на наших людей слова не очень действуют…
-- Американцы умело пропагандируют здоровый образ жизни. Помню, как они боролись с курением. Я как раз был в Америке, когда по телевидению постоянно крутили ролик, в котором один американский актер, умирающий от рака легких, выступил перед нацией. «Я был такой же, как и вы, не обращал внимания на предупреждения врачей о последствиях курения, -- говорил он американцам. -- И вот результат -- через месяц я умру». И это действительно произвело шок на всю Америку и многих заставило отказаться от сигарет.