После победы над фашистской Германией среди советских военачальников стало модным иметь в личном гараже несколько роскошных трофейных автомобилей
На фронтах Великой Отечественной войны советское командование было обеспечено личным автотранспортом довольно пестро. Поначалу это были обычные «эмки», ЗИСы и легковые машины, которые в 30-е годы закупались в США. Но когда Красная Армия начала побеждать, у нас появились трофейные легковушки.
Сегодня мы расскажем о том, на каких автомобилях руководители СССР добирались в Карлхорст на подписание Акта о капитуляции Германии и на Потсдамскую конференцию, а также о трофейной лихорадке, охватившей советских военачальников на оккупированных территориях.
В 1942 году в наших частях стали появляться присланные по ленд-лизу американские внедорожники «виллисы»: только подводники не обеспечивались этим тряским, но надежным вездеходом. За всю войну американцы передали СССР более 40000 «джипов». Однако маршал Жуков «виллисы» не любил, поэтому пользовался ими крайне редко. Для повседневных фронтовых поездок у него был огромный семиместный седан «Бьюик-90-лимитед» 1938 года выпуска, переданный в распоряжение командующего еще в 1942 году по приказу Молотова. А для поездок по Москве он пользовался роскошным лимузином «Паккард-180» 1940 года. Этот автомобиль был заказан для маршала Кулика после победы над Финляндией. Но когда Кулика обвинили в неудачах первых дней войны, Сталин передал лимузин Жукову, на которого возлагал большие надежды. А в середине 1944 года для Георгия Константиновича где-то раздобыли бронированный укороченный седан «Мерседес-Бенц-770к». Такие седаны «для необходимых рейху людей» начали создавать по личному приказу Гитлера после того, как в собственном открытом «Мерседесе-320» был взорван Гейдрих. Но вот каким образом один из десяти выпущенных автомобилей попал в Москву, до сих пор остается загадкой. На оккупированных территориях Георгий Константинович предпочитал пользоваться именно этим безопасным скоростным автомобилем с 400-сильным мотором.
А заместитель Жукова генерал армии Соколовский ездил на «Бьюике» -- до исторической встречи с американцами в апреле 1945 года. При встрече на Эльбе маршал Жуков вручил будущему президенту США, а в то время легендарному генералу Дуайту Эйзенхауэру пистолет с дарственной подписью Сталина, а Жуков получил в подарок золотые часы с подписью президента Трумэна. Их заместителям были предназначены менее официальные подарки. Истинный любитель лошадей генерал Клей получил рыжего жеребца-дончака, отбитого советскими разведчиками на конезаводе в Румынии. Растроганный таким подарком генерал подарил Василию Даниловичу Соколовскому свой автомобиль -- скоростной «Ла Салль-39/50» 1939 года выпуска. Эта машина и сегодня находится в коллекции киевского клуба «Автомузей».
Подписание германским верховным командованием акта о безоговорочной капитуляции происходило в пригороде Берлина Карсхорсте, где разместилась советская оккупационная администрация. Жуков не хотел ехать на принятие капитуляции в трофейном «Мерседесе» -- визитной карточке нацизма. Для этой цели он приказал доставить из Москвы подаренный Сталиным «Паккард», считая это символичным. Фельдмаршала Кейтеля, находившегося в советском плену, на подписание доставили под конвоем, но при всех регалиях. Ему подали «Опель-Адмирал», который хоть и не соответствовал должности, но был в фаворе у новых хозяев Германии. Подписание состоялось поздним вечером: в Европе было еще 8 мая, а в СССР уже 9-е. Отсюда и нежелание Сталина праздновать День Победы, как все.
Прибыв на Потсдамскую конференцию, Сталин любовался руинами Берлина из окна своего бронированного 12-цилиндрового «Паккарда». Понятно, что Жуков для сопровождения вождя воспользовался таким же «Паккардом». Хотя у маршала к тому времени уже было несколько роскошных трофейных лимузинов, он не мог себе позволить ездить на них в присутствии Сталина. Как утверждают очевидцы, Георгий Константинович времени зря не терял и с помощью своих адъютантов собирал трофеи из поверженного логова врага. Особенно ему нравились мощные, элегантные автомобили «Хорьх» с заказными кузовами. Пять таких машин он привез домой из Берлина. Из них особое предпочтение он отдавал 120-сильному трехместному кабриолету «Хорьх-853» с кузовом от берлинского ателье «Эрдман и Росси» (на нем он ездил уже в Одессе). Эти автомобили, а также огромное количество других трофеев, возвращались в Москву спецэшелоном, в котором ехал Сталин. Так что о таможенном досмотре не было и речи.
Известно, что на Парад Победы, состоявшийся 24 июня 1945 года, Жуков добирался под проливным дождем на «Паккарде», и лишь потом пересел на знаменитого белого жеребца. Вместо него сводную колонну I Белорусского фронта вел Соколовский, прибывший на «Ла Салле». Впоследствии этот автомобиль Василий Данилович подарил своему сыну Евгению, слушателю Академии Генштаба, после чего отбыл руководить оккупационной администрацией в Карлхорст.
Опьяненные победой советские солдаты и офицеры не забывали о трофеях и среди завалов полуразрушенных заводов, административных зданий находили автомобили. Некоторые были брошены на дорогах отступающими фрицами из-за отсутствия бензина, некоторые -- оставлены в роскошных имениях.
Наши офицеры любили приезжать на совещания на шикарных трофейных машинах, выставляя их напоказ. Тут и начиналось самое интересное. Пока победители заседали, старшие офицеры посылали своих подчиненных или адъютантов отбирать хорошие машины у младших офицеров. Они осматривали приглянувшуюся легковушку и спрашивали водителя, чья это машина. Если владельцем оказывался человек, младший по званию, ему говорили: «Пригонишь в штаб такого-то… ». Чтобы избежать подобных ситуаций, в дальнейшем наученные опытом младшие офицеры на совещания добирались на велосипедах или на подводах. Среди младших по чину в фаворе были простенькие, но надежные «Опель-Олимпия» и «Опель-Кадет», а также «Мерседес-Бенц-170». Чем выше были звания, тем солиднее марки. Иногда попадались и «Гросс-Мерседесы», ведь гараж рейхсканцелярии, в отличие от гаража Гитлера в Бергофе, оказался в нашей зоне оккупации.
Советские офицеры недолюбливали огромные 12-цилиндровые «майбахи»: обращение со сложной коробкой передач было под силу лишь человеку с инженерным образованием. Поэтому майору Семену Владимировичу Высоцкому довольно просто было заполучить в Оберсвальде автомобиль, положенный лишь верхушке рейха. «Майбах» долго верой и правдой служил офицеру-связисту. Кстати, его сын, известный актер Владимир Высоцкий, не сумел овладеть этим большим кабриолетом.
Генералы отдавали предпочтение комфортабельному автомобилю «Опель-Армирал». Несмотря на то, что эта машина имела двигатель среднего литража, но благодаря многим техническим новшествам не уступала лучшим американским автомобилям. «Адмирал» был у генерал-полковника Катукова, у начальника экономического управления советской зоны генерала Шабалина, у маршала Василевского. Жукову очень нравился автомобиль «Хорьх». Именно «Хорьх» с открытым кузовом был подарен полковнику Гусаковскому, чей «Т-34» первым ворвался в центр Берлина.
Офицеры званиями пониже предпочитали машины попроще: существовала табель о рангах, где было четко записано, какое количество звезд на погонах может претендовать на определенное количество цилиндров под капотом. Известно, что фотокорреспонденты, работавшие с Борисом Полевым, имели скромные капитанские звания, посему пользовались простым «Форд-Эйфелем» германской сборки с 4-цилиндровым мотором.
Легковые автомобили и мотоциклы, использовавшиеся победителями, нередко становились причиной гибели советских солдат и офицеров. Они, прошедшие войну, думали, что смогут запросто овладеть трофейной техникой. Но серьезная техника требовала такого же к себе отношения. Многие из них погибли на автобанах Германии, не разобравшись с особенностями управления. Тем не менее большое количество техники демобилизованные стали привозить в СССР. Правда, не все довозили понравившийся «Мерседес» или «БМВ» домой: многим, кто вез машину без документов и таможенного оформления, путь преграждала пограничная проверка в Бресте и даже в Василькове. Привезти трофейный автомобиль было не так сложно, как обойти посягательства сотрудников безопасности и партработников.
Лозунг «Советское -- значит, лучшее» коснулся и трофейных машин. В автоинспекцию сверху были спущены указания о жестких мерах при прохождении техосмотра. В связи с этим, наиболее рьяные милиционеры узревали сходство со свастикой у трехлучевой звезды «Мерседеса». Все эти меры были предприняты для того, чтобы повысить престиж советских «Побед» и ЗИМов. К середине 50-х годов иномарки исчезли с улиц больших городов.
Излишнее рвение отдельных «трофейщиков» пресекалось. В ходе «Трофейного дела», инспирированного Сталиным, пострадало много военачальников, а Жуков был отправлен командовать Одесским военным округом. В то же время трофейные команды, работавшие на государство, получали всяческую поддержку. Дабы не бросаться в глаза, этих технарей одели в военную форму и отправили на немецкие заводы собирать в виде репараций остатки уцелевшего оборуования и техники. Внешний вид этих «офицеров» приводил в ужас. Они не умели носить форму, но свое дело знали хорошо и отправляли в Союз целые промышленные линии, с технологиями и станками.